Жан Ерошевич: игроки должны помогать лиге в развитии. Интервью с форвардом Интерстали

«Так ты бы сразу сказал, что это «бани»!» – первое, что я услышал от Жана Ерошевича при встрече с ним для беседы. Форвард «Интерстали» без лишних вопросов согласился выделить час времени на интервью, выцепил из кабинета на Сурганова – и мы уже прячемся от жары в одном из кофешопов столицы.

– Что ж, Жан, начнем с самого банального: как ты пришел в баскетбол? С чего все началось?

– Ну, что ж, скажу сразу: я не профессиональный баскетболист и никогда им не был. Начиналось все в детстве в Молодечно. Был такой тренер, Ефимов, у него еще Светник раскрылся. Насколько я знаю, он еще недавно тренировал.

Но я тренироваться захотел сам. В 4-5 классе пришел в ДЮСШ (Детско-юношеская спортивная школа) и сказал: хочу заниматься баскетболом. Почему, как – я не знаю, просто вот так было. Сам пришел, сам искал тренера. Был опыт до этого: в школу устроился литовский специалист, который пришел в класс и спросил: «кто хочет играть в баскетбол?» На всю жизнь запомню его методы, которые советую и НБЛ. Он приносил конфеты, высыпал их на скамейку и говорил: «сегодня учимся правильно делать два шага. У кого получится лучше всего, тому приз. Голосовать будет вся команда». Вот таким стимулированием, подталкиванием и учил детей. К сожалению, проработал он недолго и вскоре ушел.

– А когда ушел первый тренер, не возникло желание бросить баскетбол? Как у тебя пошло с баскетом после школы?

– Нет, такого не было, после литовца я стал заниматься с Ефимовым вплоть до 10 класса, а оттуда поступил в технологический институт в Минске. Может быть , и там ничего и не получилось бы, если бы не проявил упорство и стремление идти до конца. Я пришел в зал, когда осуществлялся набор в сборную института, вместе со мной было человек 40 или даже больше. Как ты мог догадаться, я не прошел отбор. На этом все могло закончиться, но сработала деловая хватка, инициативность, не знаю. Я подошел к тренеру после тренировки и сказал: «давайте сыграем с вами в «-5». Ну, понятно, я ему проиграл. Но он позвал на последующие тренировки, и так, шаг за шагом, втянулся в процесс. Кстати, именно тогда тренер поставил мне бросок в прыжке. Ведь это был 89-й год, совсем другой баскетбол, статические броски, позиционная игра совсем иначе выглядела. Конечно, сейчас это уже сложно показать, потому что с возрастом и бросок, и прыжок, и физические данные уже не те.

– Я знаю, что в непрофессиональную лигу ты пришел довольно поздно. После университета и до НБЛ прошла еще куча времени. Ты играл где-то в этот период?

– (смеется) НБЛ, по большому счету, есть сейчас, и она воспринимается как большая семья. Активно я играл примерно до 30 лет – тот возраст, к которому сейчас подходят многие звезды НБЛ. На последних турнирах «Спалдинга» (летние турниры в середине 90-х) моя команда спокойно обыгрывала соперников, в составе которых были Коноплицкий, Модест. Потом это прошло, НБЛ еще не было, и это Пете претензия: почему вы раньше не сделали это, где вы были раньше? (смеется)

Централизованно, конечно, мы нигде не играли так, как в НБЛ. Были студенческие соревнования, были летние турниры.

То есть, до 30 лет примерно я играл, после чего был небольшой перерыв. Мы переключились на футбол, 5 или 7 лет пинали мяч. И как-то раз встретил Коноплицкого, а тот такой: приходи на тренировку по баскету.

Я думаю, ну, куда, какой баскетбол, уже ж 36 лет. А потом решился и пришел сюда. И вот, до сих пор бегаю :)

– Следил ли ты в то время как-то за профессиональным баскетболом? Чемпионат Беларуси, Евротурниры, НБА?

– Ну, следил немного, и сейчас что-то смотрю. И не только. До сих пор сохраняю дружеские отношения с Андреем Плотниковым, пересекался с РУОРовцами.

– Такой короткий и объемный одновременно вопрос: как появилась команда «Интерсталь»?

– На самом деле сначала была на «Интерсталь». Первоначально Эдуард Бунас позвал нас в «Хаос». Но в той команде реально играли три-четыре человека: я, Саша Бурцев, Руслан Гусейнов, Андрей Плотников. Мы тянули команду. Но в итоге увидели реальный потолок. У ребят были свои цели: кто-то хотел тренироваться и развиваться, кто-то – нет. Мы ушли из «Хаоса» и соединились с ребятами из БПИ: нашим центровым Димой Михайловым, Яшей…как же это тебе по-русски сказать? Даже забыл, какая у него фамилия (улыбается). Там же был Константинов, еще парни. Мы собрались вместе и играли в «Автозаводце». Было тяжело в первый год, потому что нужно было соединить три ядра в одной команде, и я уже не раз говорил, что разрушить у нас многие могут, а создать – это совсем другое. И склеить три камня (Автозаводец, Хаос и БПИ) в единое целое – это была главная и самая сложная задача. Еще чуть позже я решил поддержать Петра (Дзержинского) в его идее и под эгидой «Интерстали» начал подтягивать спонсорские деньги в лигу. Так и появилась команда, которая существует сейчас.

– И за те годы, которые ты провел в НБЛ, изменилось ли как-нибудь твое мировоззрение, понимание баскетбола?

– Конечно, оно меняется каждый год и меняется колоссально. Использую возможности, которые предоставляет лига, смотрю видеоинтервью с мнением других людей и сравниваю со своим. Пытаюсь другими глазами смотреть на происходящее. Конечно, многое вызывает улыбку, что-то удивляет. Поменялись цели и приоритеты участия в чемпионате. Когда я только начинал карьеру в НБЛ, хотелось показать, что я могу играть в баскетбол, могу забивать и выигрывать. Теперь же, поиграв с экс-профессионалами, которые пришли сюда, больше внимания уделяется игровым моментам: как поставили заслон, как разыграли комбинацию. Пытаюсь найти мысль в игре команд. То есть не просто смотрю, как летит мяч, а смотрю за движением людей на площадке. Так что конечно, все меняется. И глядя на себя, понимаю, что определенно вырос, стал умнее, чем 3-4 года назад.

– Послушав тебя, назрел еще один вопрос: не планируешь ли ты начать тренировать?

– Есть такое. Дело в том, что когда соединились две команды – Интерсталь и РГУОР-Интерсталь – сразу сказал, что по блату никто играть не будет. Как говорит Модест, в паспорт не смотрят при выборе игрока. Давай смотреть объективно: мне 43, уже тяжело выступать на одном уровне с молодыми. Чтобы не быть обузой, ты пытаешься искать точки соприкосновения для того, чтобы помочь команде. И вот, допустим, на следующий сезон у нас не получится продолжить сотрудничество с Александром Попковым. Я сделал ребятам интересное предложение: мол, давайте я заявлюсь в команду третьего дивизиона как игрок, а тренировать буду вас. Помимо всего прочего, довольно трудно совмещать функции игрока и тренера. Наверное, только Леше Суховецкому здесь это удается, и то он же больше ведет, чем играет. «Интерсталь» меня понимает, и я понимаю ее. Не будет проблем с игровой дисциплиной. У меня подход простой: не выполняешь тренерскую установку – садишься. Неважно, кто. Раз не понял, два, три – значит, будем расставаться.

– А как появилась команда «РГУОР-Интерсталь»?

– РГУОР – это интересный проект. И, опять же, под влиянием Петра Дзержинского мы оказали помощь команде РГУОРа, которую тренировал Попков. Почему под влиянием Петра? Проблема лиги – возраст. Объективно не хватает молодых команд, лига стареет с каждым годом. И тут была возможность подписать сюда юных парней. Мы хотели помочь, вписались за них, но, к сожалению, в итоге не сложилось.

С Александром Попковым контакт появился чуть раньше. У нас, как и в большинстве случаев, все произошло случайно. Мы тренировались в РГУОРе, и одному из местных пожилых тренеров понадобилось лекарство, которое продавалось за границей. Мы помогли, абсолютно без задней мысли. А он увидел, что у нас нет тренера, и предложил кандидатуру. Мы такие: «уау, Попков, если он согласится, то берем!»

В принципе, через Попкова-то и всплыла возможность привести в НБЛ команду РГУОРа. Я рассчитывал, чтобы мы больше их привяжем к непрофессиональной лиге. Но у них теперь своя дорога: профессионалы, полупрофессионалы. Притягивали и Попкова, показывали ему все интересные стороны лиги, и он с нами пробыл определенное время. К сожалению, сейчас у Александра другие планы в жизни, другие приоритеты.

– Вы долгое время играете своим костяком. Ты как раз заговорил про вопрос игровой дисциплины: как ты справляешься с недовольством игроков? Ведь не так уж редко можно увидеть и услышать высказывания с их стороны в адрес друг друга, особенно в последнем сезоне.

– Я не хочу, чтобы мои слова выглядели как бахвальство. Я видел массу примеров, когда люди из-за ругани разрушали команду и уходили из нее. Я говорил в одном из видеоинтервью, что для меня в этом сезоне было очень важно сделать так, чтобы команда не развалилась. Да, психологически очень тяжело, эти поражения, но я пытаюсь показать и другим, что можно оставаться друзьями вне площадки и в не самые приятные для команды времена. У нас, например, была серьезная перепалка с Русланом Гусейновым, мат, ругань в раздевалке, высказывания о завершении выступлений в «Интерстали». Разошлись, через какое-то время Руслан, который, кстати, играл против сборной Беларуси во Дворце спорта, позвонил, мы встретились, поговорили, помирились. Конфликты есть, вопрос в том, как ты к этому относишься. Нужно идти на уступки, тогда на уступки будут идти и тебе.

– А «Интерсталь» существует вне площадки как группа друзей?

– Ну, у каждого из нас есть свои приятели. Но мы, конечно, встречаемся командой, ходим в ту же баню, например. Особенно когда видим, что появился какой-то затык, напряженный момент на тренировке. Кроме того, созваниваемся, помогаем друг другу, решаем проблемы, вступаемся друг за друга. Знаю, что подобное есть у «Серебрянки».

– Мы поговорили про «Интерсталь» как команду. А что для тебя «Интерсталь» как компания?

– Могу сказать одно: в этой фирме я работаю 20 лет, с тех пор, как закончил учебу в институте. Как пришел туда, столько там и работаю. Сейчас я директор, акционер этой компании. Эта фирма – одна из самых сильных в своей сфере. Мы создали ее с нуля, мы пережили кризис, и сейчас у нас около 30 сотрудников.

– А какие у тебя есть жизненные принципы?

– Наверное, это скучно звучит, но принцип у меня один. Будь честным перед самим собой. Поступай по совести, чтобы ночью тебя разбудили, а ты не задумываясь мог ответить, без попытки соврать. Чтобы тебе было не стыдно. Может быть, это не всегда будет правильно по отношению к другим, но зато ты поступаешь честно относительно своих жизненных позиций. Ну, и, конечно, все христианские заповеди: не убий, не предай…

– Расскажи про свою семью: жена, ребенок. Как они реагируют на твое увлечение баскетболом?

– И опять претензия Пете, сейчас расскажу, почему (улыбается). Моя жена родила сразу после матча с «Кротом». То есть посмотрела, попереживала и…

И не только у меня есть дети  и жены. Часто приходят смотреть на наши игры, нервничают. Да, семья активно участвует в баскетбольном процессе. Подготовка к матчу сказывается и на жене, и на детях (смеется). Они уже спрашивают: «Жан, ну когда сезон закончится, когда уже можно будет вздохнуть спокойно?».

– А чей это сын приходит болеть за вас? Эти кричалки «Интерсталь, вперееееед»…

– А, это сын Паши Бурмистренка. До этого активно смотрели игры дети Романа Цвирко, у него их четыре. И наши жены приходили, и дети. Сейчас дети подросли, у них свои интересы. А у Бурмистренка сын ходит. Паша купил ему форму, тот приходит и тренируется с нами. То есть это тот шаг, который привлекает молодежь к баскетболу. Должен привлекать.

Вообще же расскажу одну историю. Как ты знаешь, в Минске большие проблемы с залами, не так много нормальных, а желающих хватает всегда. Допустим, в РГУОРе нужно всегда держать «окно», платить деньги вперед, потому что если не успели – займут другие, нарушится тренировочный процесс. И раньше – не знаю, как сейчас – мы искали место в школах. Приходили к директору школы и предлагали взаимовыгодное сотрудничество. Например, вы даете нам зал для тренировок, а мы вам, например, канцтовары какие-нибудь. Или, еще лучше, вы приводите своих школьников, которые хотят играть в баскетбол, и мы их тренируем. Так и получилось: старшеклассники приходили, смотрели, играли. Сначала, конечно, администрация школы приходила и смотрела, что у нас и как, чтобы не было беспорядка. Но все проходило нормально, мы получили тренировочный процесс, подтягивали школьников, они даже после тренировок оставались, играли с нами. Может быть, кто-то из них даже пошел дальше по этому пути. Через это мы пытались подтянуть молодежь к баскетболу.

Ведь основная цель – популяризация этого вида спорта, у вас точно так же, верно? Надо подтягивать сюда молодых. Мы, например, играем на улице на резиновой площадке, подходят к нам ребята, завязывается диалог:

– А где вы играете?

– В НБЛ, знаете, что это?

– Да, а за какую команду там можно играть?

Есть какая-то оторванность от народа, не все знают, как и что происходит здесь.

– Но своих детей ты отдавать в спорт не будешь?

– (с улыбкой) Вот когда у тебя будут свои дети, тогда и поговорим. Я считаю, роль родителя – дать все лучшее, что только можно, что имеется. Дать хороший совет. А они сами уже должны решать, чем заниматься, сами должны выбирать свой путь. Выберут профессиональный спорт – помогу, поддержу. Нет – заставлять не буду.

– Жан, а какая у тебя позиция касательно профессионального баскетбола?

– Вопрос, как и некоторые предыдущие, сложный и комплексный. Понимаешь, все зависит от самого человека. Как он себя ставит, что он думает, на что рассчитывает. Если он пошел в РУОР, чтобы там посидеть, убить время, и не смотрит, что будет дальше, то это ни к чему не приведет. Если человек готов к длинной дороге, то с первого появления в школе он будет стремиться вперед, брать серьезные нагрузки, мучить тренера. То есть, повторюсь, все зависит от человека: ищешь халяву – ничего не добьешься, поставишь перед собой цель – это уже что-то. Профессиональным баскетболом в Беларуси очень тяжело зарабатывать себе на жизнь. Возможно, если есть какие-то данные, нужно пытаться двигать себя дальше, дальше, за пределы страны, искать любые варианты для развития и никогда не останавливаться. Потому что ты сам знаешь, какие у нас тренировочные базы, какие условия для молодых баскетболистов. И это вопрос к федерации баскетбола. Чем раньше будет построена правильная инфраструктура, тем лучше будет для всех.

Опять же, вот есть пример команды РГУОРа. Мы были готовы спонсировать их: кормить, одевать, помогать в других баскетбольных мелочах, подписать какие-то контракты. Но вот вопрос: а что дальше? Пойдет ли он в профессиональный баскетбольный клуб Беларуси? Сможем ли мы его продать куда-то в иностранные команды? Тот же Попков съездил в Европу, посмотрел там на других баскетболистов и сказал, что наши парни в этом возрасте – 15-16 лет – отстают в баскетбольном развитии на два-три года. То есть кроме этих выездов на чемпионаты Европы игрокам нужны постоянные матчи, поставленный современный тренировочный процесс, правильное питание, да много чего еще нужно. В Европе к этому уже пришли, а мы стоим на месте. Поэтому вопрос скорее не к детям, а к дядькам, которые сидят в федерации.

– Окей, давай вопрос полегче: последний сезон в НБЛ для «Интерстали» был тяжелым, нет побед, много поражений. Как вы это выдержали психологически?

– Тут все зависит от того, какие цели ставились перед началом сезона. Я фактически своих целей достиг, как и команда. Поясню. «Интерсталь» - самая возрастная команда не только дивизиона, но и лиги. Если бы мы претендовали на восьмерку сильнейших, то что бы тогда говорили про более молодые команды, про команды с более сильным составом? Я считаю, что это был своеобразный тест для Высшего дивизиона, и все хорошо закончилось.

Да, мы проиграли всем в этом году. Были две команды, которые нас откровенно пожалели, уважая наш возраст: «Вегас» и «Аризона». Они не давили нас, дали спокойно поиграть, сделали свои +30, хотя могли и в 50, и в 60 очков выигрывать. Со всеми остальными мы тягались, что-то показывали. Как говорил Борис Каноник перед началом сезона: вы будете играть две четверти. В третьей будет тяжелее, а в четвертой вы ляжете. Я бы не сказал, что кто-то нас выносил в одну калитку, кроме той же «Аризоны». Но, как показал Финал, они стали чемпионами (улыбается).

С другой стороны, выиграли бы мы пару матчей, как условная «АльфаКерамика». Допустим, остались бы еще на один год в Высшем дивизионе. И что дальше? Мы бы постарели еще на год, заняли бы чье-то место.

Мы прошли этот сезон, посмотрели, что из себя сейчас представляет Высший дивизион, и разница с «Бивером» оказалась довольно большой. Знаешь, на ум приходит сравнение с английским футбольным «чемпионшипом». Там тоже рубятся до последнего, напряжение невероятное. Вспомни, сколько у нас в прошлом году было травм, там жесткая борьба за место под солнцем. А в Премьер-лиге – совсем другая игра. Так и в Высшем дивизионе у нас: баскетбол гораздо умнее.

Да, мы ничего не показали, но что мы могли показать? Мы не молодые, у нас нет скорости, нет таких уж прям мастеров. Дисциплина? Может быть, но тоже тяжело, потому что у многих команд есть тренеры, которые управляют своими подопечными.

– Ну, что, отдохнул от сложных вопросов? Давай еще одну тему поднимем: профсоюзы. Я знаю, что ты предлагал Петру создать профсоюз в НБЛ. В чем суть?

– Да, точно, были по этому вопросу переговоры. Я общался с Петром на эту тему, даже несколько раз поднимал ее, но какого-то движения и развития не увидел, поэтому не стал обострять ситуацию, ведь я всей информацией о трудностях не владею. Но все равно я считаю, что партнеры у лиги должны быть. Точнее, не партнеры, а представители игроков в лице профсоюза. Это же заметно облегчит работу организаторам. Возникает ряд спорных вопросов по ходу турнира, в межсезонье, Петр находит решение проблем, но не все эти решения поддерживают, или понимают по-своему. Или из-за отсутствия информации, или еще по каким-то причинам. Поэтому профсоюз нужен, а кто в нем будет – пусть решают команды.  Я думаю, что полно представительных людей здесь. Главное – начать движение.

– Но в той же НБА профсоюз следит за зарплатами игрокам, а у нас деньги не платят. Какие еще функции, кроме решения спорных вопросов, можно переложить на этот орган?

– Я даже хотел бы высказать претензию игрокам НБЛ. Может, я ошибаюсь, но многие относятся к НБЛ с потребительской точки зрения. В каком плане? Они заплатили взнос и теперь им все должны: судите правильно, быстрее посчитайте статистику, лучше напишите, покажите нам все и так далее. Может быть, они в чем-то и правы. Но, с другой стороны, игрок же может и предложить что-то свое. Появилась рубрика «Взаимопомощь» на сайте – отлично. Я так, например, нашел себе человека в «Интерсталь» таким образом, сам дал объявление по услугам своей фирмы. Ведь каждый человек, который играет в баскетбол на уровне любителя, имеет свою основную работу, что-то может дать другим. У нас более 700 игроков с разным социальным статусом. И именно игроки должны предлагать возможности для развития проекта. Задумайтесь: все ли вы делаете для того, чтобы лига сохранилась и/или стала лучше? И вот мы возвращаемся к идее профсоюза: профсоюз должен быть инициативным, вносить предложения. То есть важны будут диалог и взаимопомощь, а не отстаивание своих интересов за 80 заплаченных долларов.

– Ну, и последний вопрос: чего не хватает лиги? Что бы ты хотел увидеть здесь в будущем?

– Что бы хотел видеть? Ну, экспромтом (смеется) придумал сейчас: хотел бы видеть товарищеский матч между игроками НБЛ и командой судей, писателей, операторов-швабристов. Мол, вот, вы так судите, а теперь выйдите и поиграйте. Я думаю, этот матч был бы интересен зрителям.

А если говорить серьезно, я бы хотел в перспективе видеть деление на команды по возрастам. В Европе это абсолютно нормально: ветераны свой турнир проводят, молодежь – свой. Согласись, когда половине команды уже за 40, тяжело бегать наравне с тем же «Вегасом».

И, естественно, нужен женский дивизион. Хочу, чтобы лига развивалась, и этот дивизион станет очередной ступенью к новым вершинам.

Мы с Модестом разговаривали, и он мне рассказал, что в одном только Вильнюсе больше сотни любительских команд. Больше сотни! А у нас по всей Беларуси еле 50 набирается!

Все вокруг вас, и со временем все получится.

Алексей Норман